Полковник полиции Павел Игушкин — об особенностях своей опасной профессии

1 марта отметили свой профессиональный праздник эксперты-криминалисты МВД России. Их подразделению исполняется 102 года. Именно эти специалисты работают с уликами — изу­чают отпечатки пальцев, почерк преступников, устанавливают, сколько точно денег было украдено при возведении различных объектов, восстанавливают «стертые» файлы на телефонах, изучают голоса… Одним из самых опытных экспертов региональной полиции является 50-летний начальник отдела специальных экспертиз Экспертно-криминалистического центра МВД Павел Игушкин. Ему доверено самое опасное направление — проведение взрывотехнических экспертиз. «Мой день рождения совпадает с датой приказа о назначении на должность. Это, можно сказать, судьба. Больше половины своей жизни работаю в МВД, — признался полковник полиции Екатерине Смирновой.

Он родился в ичалковском поселке Кемля. Никто из родственников не работал в правоохранительных органах. Да и сам Игушкин туда не спешил. В школе под влиянием талантливого учителя увлекся химией. Затем поступил на химический факультет МГУ им. Огарева, который окончил в 1993 году. Решил попробовать свои силы в милиции, где как раз расширили штат экспертов. Ему доверили одно из самых сложных направлений — взрывотехническую экспертизу. «В лихие 1990-е приходилось делать колоссальное количество таких исследований, — вспоминает полковник. — Такое ощущение, что в республике тогда каждую неделю что-то взрывалось. Также у граждан постоянно изымали гранаты. В то время боеприпасы имели широкое распространение. Их привозили в том числе из Чечни, где шла война…» Бандиты вешали гранаты на двери квартир сотрудников правоохранительных органов и своих «конкурентов», клали под транспортные средства… «Это только в кино показывают, что от взрыва гранаты автомобиль подлетает, — говорит собеседник. — На самом деле пробиваются колеса и днище. Машина даже не дымится…»

Игушкин вспоминает вызов к дому родителей своего коллеги. Обезвредить боеприпас на месте было невозможно. Тогда один из руководителей Октябрьского РОВД взял гранату в руки, сел в машину и поехал подальше в поле. Только там аккуратно поставил на землю и вызвал бригаду саперов. Боеприпас был взорван, никто не пострадал…

Один раз у Павла Игушкина от соприкосновения с лимонкой, мягко говоря, завибрировали руки. Был обычный рабочий день. На исследование принесли гранату Ф-1 с запалом. Согласно инструкции, взорвать ее должен сам эксперт, чтобы понять — боевая или нет. На этот случай в ведомстве есть специальное помещение и контейнер из особо прочного металла, выдерживающий взрывы мощностью до 400 граммов тротила. Мало кто знает, но сам по себе корпус гранаты без запала большой опасности не представляет. Главный источник опасности — запал. Чтобы испытать его боеспособность, нужно за кольцо выдернуть чеку. И через 4 секунды произойдет взрыв… «Я аккуратно поместил запал в контейнер, — вспоминает Игушкин. — Через специальное отверстие выдернул чеку. Жду… а взрыва все нет… При этом запал был боевой! Нужно было открыть контейнер и посмотреть, что же не так. Я испытал не то что страх, а сильнейшее волнение… Узнал в дежурной части, какие защитные вещи есть в ведомстве. Мне дали костюм для разминирования «Грот», в котором ходят взрывотехники. Тяжелый и жаркий… Облачившись в него, откатил контейнер в безопасное место и очень аккуратно отвинтил крышку. Тишина. Взял специальные щипцы и с помощью зеркала увидел, что скоба с запала откинулась и не отлетела, как должна, а встала враспор. Этого не должно было произойти, но… При этом она держалась на миллиметре — тронь, и все громыхнет! Но это был единственный способ ее обезвредить. Я нашел длинную палку и поддел скобу. Спустя 4 секунды раздался взрыв. С тех пор точно знаю, что это время всегда есть в запасе у эксперта-взрывотехника».

В 1998 году нашего собеседника в составе группы сотрудников МВД и ФСБ пригласили на стажировку в США. Занятия проводили сотрудники федерального агентства ATF. В их обязанности входит расследование преступлений, связанных с огнестрельным оружием и взрывчаткой, а также терактов, поджогов и взрывов. Группу Павла Игушкина разместили в гостиничном комплексе, где они изучали теорию. А практикой занимались в учебном центре на специальном полигоне размером в три футбольных поля. Нашим специалистам показывали, как взрываются различные устройства. «Меня поразило, что американцы заезжали туда на машинах, которые через несколько минут предстояло взорвать. В то время у нас бы перед таким мероприятием с них сняли все — даже дворники, не говоря об аккумуляторах». Затем на специальном мольберте при помощи клеевого пистолета участники группы восстанавливали детальную картину взрыва на бумаге, прикрепляя к ней осколки взрывных устройств и необходимые пояснения. Российскому офицеру понравилось отношение американских коллег к своему делу. Все делалось максимально тщательно. Сотрудники ATF использовали специальные машины-фургоны, на которых приезжали на места происшествий. Они растягивали тент, под который выносили столы, стулья, кулеры с водой. Машина была оборудована всем необходимым — от скотча и веника до спецкостюмов.

Прошло время, и на смену взрывам пришла другая угроза — наркотическая. В химической лаборатории экспертно-криминалистического центра каждую неделю, а порою и каждый день проводят исследования запрещенных к обороту веществ. «Особенно пришлось потрудиться в декабре — мы провели более 100 таких экспертиз», — говорит эксперт. Для проведения такой работы необходимо химическое образование…

Полковник проводит экскурсию по лаборатории. Показывает приборы, позволяющие установить состав веществ, и массивный стол, на котором стоят электронные весы. Он настолько тяжелый, что даже на миллиметр сдвинуть невозможно. «Стол должен быть очень устойчивым, чтобы показания весов были точными, — объясняет Игушкин. — Ведь в экспертизе важен каждый грамм, от этого зависит тяжесть преступления и степень ответственности!» На еще одном столе установлен прибор для исследования изъятых спиртных напитков. С его помощью сотрудники отдела определяют качественный и количественный состав спиртосодержащей жидкости и могут определить, соответствует ли она ­ГОСТу. «Какой процент из привозимого вам алкоголя — поддельный?» — спрашивает корр.«С». «К нам хороших вещей практически не приносят, — улыбается Игушкин. — Только то, что под вопросом. Например, бутылки без акцизных наклеек. Но бывает, что исследуем и лицензированный алкоголь, в результате употребления которого скончался человек. Но в этом случае вины производителя, как правило, нет. Когда гражданин пьет длительное время и без перерыва, любая бутылка даже с самым качественным спиртным может стать фатальной…»

Игушкин вспоминает, как в одном из районов двое парней угнали автомобиль. При этом невозможно было установить, кто из них находился за рулем. Узнать о том, кто все-таки управлял машиной, было возможно при исследовании волокон одежды, оставшихся на сиденье водителя. Если бы не одно но. «В день преступления они оказались в одинаковой одежде, — рассказывает собеседник. — Даже по цвету состав ткани совпал! В этом случае эксперты не смогли дать однозначный ответ только по волокнам. Но для таких случаев и существуют другие виды экспертиз — в итоге угонщика установили по потожировым следам, оставленным на руле…»

Среди востребованных сегодня экспертиз — товароведческая и строительная. Первая позволяет установить стоимость похищенного имущества для определения ущерба пострадавшим, вторая — определить фактический объем, вид и стоимость выполненных работ и строительных материалов. Также специалисты отдела Игушкина могут без труда восстановить удаленные файлы на смартфоне или компьютере, распознать зашифрованную речь и даже определить, кто именно участвовал в разговоре. Они проводят исследования по уголовным делам не только для МВД, но и для ФСБ, а также Следственного комитета и Таможенной службы. Сам Павел Игушкин никогда не остается без работы. Он выезжает на места резонансных происшествий и все так же, как и много лет назад, проводит экспертизы. Тем более что эхо 1990-х продолжает звучать в Саранске. «Оружие и боеприпасы того времени наши коллеги находят до сих пор, — говорит он. — В прошлом году оперативники вскрыли заброшенный гараж в Саранске. В него так давно не заходили, что у ворот даже выросла береза. Внутри было обнаружено порядка 15 гранат с запалами, патроны и огнестрельное оружие… Каким образом обнаруживают такие тайники — это тайна сотрудников уголовного розыска. Хотя бывали случаи, когда тайники находили случайно при ремонте частных домов». Собеседник признается, что даже спустя много лет работа эксперта не перестает быть интересной. Ведь постоянно учишься чему-то новому. «Какие навыки работы вам пригодились в обычной жизни?» — спрашивает журналист. «Я научился хорошо фотографировать», — улыбается полковник полиции…